Еврокомиссия не пощадила “Газпром”. Против крупнейшей российской компании начато антимонопольное расследование. Однако главная опасность для “Газпрома” — не в решениях Еврокомиссии, а в нем самом, пишет “Коммерсантъ Деньги”.

Ставки на унижение

Любовь по расчету непостоянна. Можно 19 лет — с момента основания — считаться национальным достоянием, главным донором российской экономики, важнейшим фактором социальной стабильности, основой российской энергетики, а на 20-й год банковские аналитики будут соревноваться, кто точнее предскажет падение чистой прибыли в твоей квартальной отчетности: минус 11% или минус 26%. Вторые оказались ближе к истине — минус 23,2%.

Но разве с их стороны не аморально смеяться над словами о “самой эффективной компании в мире”? Хотя, пожалуй, председатель правления “Газпрома” Алексей Миллер слегка погорячился, сказав, что корпорация “завоевывает все новые и новые рубежи”,— но кто ж удержится от искушения в честь праздника (а дело было в День работников нефтяной и газовой промышленности) немного приукрасить действительность? Да, правда, экспорт газа в Европу за восемь месяцев 2012 года упал, год к году (согласно источнику Reuters в “Газпром экспорте”), на 9,9%. Но за семь месяцев показатель был хуже — минус 12%.

А эти европейские потребители? Ты можешь добывать газ для их “зеленой революции”, ругаться с транзитными странами и перекрывать вентили, зарабатывая репутацию надежного поставщика (дорогое, между прочим, удовольствие: в 2009 году 20 дней газовой войны с Украиной обошлись в $2 млрд),— и получить вместо благодарности антимонопольное расследование. Дескать, разделил рынки газа, затруднил свободные поставки в страны ЕС, препятствовал диверсификации, установил несправедливые цены. Привязка газовых цен к нефтяным их, видите ли, не устраивает. Десятилетиями устраивала — и на тебе. Не ценят люди стабильность. Не понимают, с кем связались.

Нет, “Газпром” достойно им все разъяснил. “ОАО “Газпром”, учрежденное за пределами юрисдикции ЕС, является компанией, наделенной в соответствии с российским законодательством публично значимыми функциями и статусом стратегической организации, контролируемой государством”,— сообщило в ответном пресс-релизе наше национальное достояние, соглашаясь с Еврокомиссией конструктивно взаимодействовать. Весьма своевременное напоминание о том, что действия “Газпрома” — не просто деятельность какой-то там отдельной компании. Это действия российского государства.

Европейская жадность

Стратегический выбор обоих (“Газпрома” и государства) сводится, похоже, к тому, чтобы крепко закрывать глаза на окружающую действительность. Применительно к Европе это означает не замечать ни падающего спроса , ни того, что привязка к нефтяным ценам стимулирует это падение: газ стал слишком дорог для потребителей. Но, как выразился в свое время гендиректор “Газпром экспорта” Александр Медведев, “самое главное — не объемы, самое главное — выручка”. Она, правда, тоже падает (согласно отчетности по МСФО, за первый квартал текущего года выручка от продаж газа в Европу снизилась на 3%), но убеждение Медведева не то чтобы совсем беспочвенно.

В основе этого убеждения — законтрактованные минимальные объемы поставок газа в Европу (на 2020-2025 годы — 158 млрд куб. м, фактические продажи последние три года не превышали 150 млрд куб. м) и принцип “бери или плати”. Привязку к нефтяным ценам в “Газпроме” считают едва ли не проявлением заботы о клиентах: если целиком перейти на спотовые цены, объяснил в июне Александр Медведев, они могут выйти “на уровни, значительно превышающие нефтяной эквивалент”, а пути назад уже не будет. Верно, бывали в истории времена, когда спотовые цены были выше контрактных. Но сейчас все больше наоборот. По оценкам “РИА Рейтинг”, практически все первое полугодие этого года спотовые цены были ниже цены контрактного газа “в среднем на $100 за 1 тыс. куб. м, или почти на четверть”. Любому на месте европейцев стало бы отчаянно жалко денег. Поэтому пока “Газпром” думает, как извлечь максимальную выгоду здесь и сейчас, его партнеры думают, как сэкономить.

Можно ограничить потребление газа. В условиях рецессии и высоких цен на газ популярные некогда призывы использовать экологически чистое голубое топливо совсем неактуальны. Уголь как источник энергии обходится потребителям ЕС вдвое дешевле, поэтому, по данным Евростата, за год в странах G6 доля угля в топливном балансе выросла на 5%. Вероятно, это только начало долгосрочного тренда, который еще аукнется “Газпрому”.

А прямо сейчас можно попробовать выбить скидку. Некоторым газпромовским клиентам это удается, иногда даже задним числом: в январе—мае 2012 года “Газпром” потратил на ретроактивные платежи потребителям 20 млрд руб., и это далеко не предел (по некоторым сведениям, в бюджете компании на эти цели заложено 300 млрд руб.). И разумеется, можно потребовать антимонопольного разбирательства. Пока оно касается восьми стран (Болгария, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Словакия, Чехия, Эстония), но в Еврокомиссии не исключают расширения круга пострадавших.

 
Расследование может занять от нескольких месяцев до нескольких лет и, видимо, станет стимулом для пересмотра спорных контрактов и системы ценообразования, возникшей в 1970-х годах, когда нефть и нефтепродукты составляли основу топливных балансов в электроэнергетике. При хорошем раскладе пересмотром все и ограничится. Однако некоторые пессимисты прочат “Газпрому” штраф в размере 10% оборота.

Американские технологии

Один из собеседников издания сравнил потерю “Газпромом” рынков сбыта с эрозией почвы: дело небыстрое, но, если долго закрывать на него глаза, можно обнаружить пропасть у самого порога, и поздно будет что-то предпринимать. Но не стоит думать, будто дела “Газпрома” идут хуже некуда. Дела могут пойти еще хуже, если сбудутся прогнозы тех аналитиков, кто предсказывает в 2016 году начало активного экспорта в Европу сжиженного газа из США и Канады. К счастью, пока из 16 заявок на постройку терминалов для экспорта сжиженного газа Минэнерго США одобрило только одну — проект Sabine Pass компании Cheniere Energy, и большой вопрос, одобрит ли остальные (суммарный объем — примерно 200 млрд куб. м).

В связи с ростом добычи сланцевого газа за десять лет в 17 раз в США наблюдается перепроизводство газа. Его цена упала до десятилетних минимумов (локальное дно в апреле — около $70 за 1 тыс. куб. м, средняя стоимость за первое полугодие — $85) и существенно ниже той цены, по которой “Газпром” продает газ российским предприятиям (средняя стоимость за полугодие — $115). Причем если рентабельность поставок “Газпрома” на внутренний рынок составляет в разные годы от 15% до 30%, то в США цена газа часто ниже себестоимости, и скважины окупаются лишь за счет попутной нефти и конденсата. Но открывать экспорт американская администрация не спешит, предоставляя промышленности наслаждаться дешевой энергией. Не самый плохой способ борьбы с экономическим кризисом.

Для “Газпрома” непосредственным результатом американской “сланцевой революции” стало фиаско проекта разработки Штокмановского месторождения: он имел смысл только в случае поставок сжиженного газа на рынки Северной Америки. Но десять лет разговоров о том, как начать добычу на Штокмане, пролетели незаметно, и в следующие 10-15 лет о нем можно просто забыть: теперь Штатам хватит своего дешевого сланцевого газа. Хотя “Газпром”, признав, что “расходы слишком велики”, чтобы было возможно “делать это на данном этапе”, все еще обещает найти вместе с иностранными партнерами Total и Statoil “новую бизнес-модель” и принять инвестиционное решение в 2014 году.

А на все вопросы о сланцевом газе в “Газпроме” до сих пор отвечают, что он не представляет для корпорации угрозы, “потому что его применение носит локальный характер”, для его выхода на глобальный рынок нужны мощности по сжижению, терминалы регазификации, газовый флот, да и рынка-то “пока нет”.

Родная труба

Убежденность “Газпрома” в том, что глобального рынка газа все еще не существует, влечет дорогостоящее последствие. В то время как другие производители строят заводы по производству СПГ, отбирая у “Газпрома” рынок (на фоне падения потребления газа в Европе экспорт Катара в этот регион вырос за 2011 год на 15 млрд куб. м), “Газпром” настойчиво тянет трубу. В Европу. В условиях общего сокращения спроса и наличия у потребителя дешевой альтернативы это выглядит анекдотом.

Построенный “Северный поток” не несет нового газа. Та же судьба ожидает “Южный поток”. А украинскую газотранспортную систему после его появления останется только списать. По подсчетам главы East European Gas Analysis Михаила Корчемкина, с 2005 по 2020 год стоимость газотранспортных активов “Газпрома” вырастет в десять раз, а “старый” газотранспортный коридор будет иметь резерв мощности более 150 млрд. куб. м в год. Результатом, по словам Корчемкина, станет резкое снижение эффективности газотранспортных операций “Газпрома”.

“”Газпром” может сохранить статус самого влиятельного игрока на европейском рынке, но только не при нынешнем руководстве,— предупреждает Михаил Корчемкин.— Команда Миллера сознательно ведет компанию к снижению конкурентоспособности и даже возможному банкротству. Зато подрядчики и посредники “Газпрома” успеют заработать десятки миллиардов долларов на строительстве ненужных газопроводов”.